Луна взошла ещё до наступления сумерек – аккурат напротив катившегося за силуэты макеевской шахты "Холодная балка" солнца. До ключевой фазы затмения оставалось ещё часа два, однако тень всего земного с отголосками всех наших неурядиц уже начала наползать на лунный диск.
Поросшая поляна у подножия двуглавого террикона, не раз служившая мне своеобразной фотостудией и ночлегом, ныне оказалась выжжена летними пожарами. Тёмные остовы древ, редкий сухостой да чёрные угольники отвалов за их спинами – вот весь натюрморт, из которого мне в тот вечер предстояло собрать, без преувеличения, космическую фотокартину без права на промашку.
Тень росла и багровела на глазах, когда я всё ещё отчаянно метался в полумраке, злясь от неудачных фотопроб: стоящие частоколом ветви трёх засохших тополей, сморщенная прошедшим огнём листва дички, схожие на проделки кротов чёрные кочки сгоревшего разнотравья... Фактура была – не было картины.
Эта фотография – последняя из всей лунной сессии, сделана на исходе полного затмения, когда недовольство от получаемых снимков на фоне уникальности и безвозвратности момента казалось уже фатальным: попавшиеся под ногами клочки сухой травы мгновенно зажгли свежую идею, лежащая на земле камера не ошиблась с фокусом, а тактический фонарь в кармане добавил необходимый драматический эффект той самой "кровавой" луны. Снято!
//с. Холмистое, ДНР, Россия
